Опасное очарование - Страница 31

Четыре полных дня они провели в Нью-Йорке, и девушки в буквальном смысле слова стоптали ноги в кровь, с утра до вечера бегая по городу и по очереди толкая перед собой маленькую коляску с Тони. Саманта была категорически против поездок на общественном транспорте, и Бенедикт полночи колдовал над переносной кроваткой, переделывая ее в миниатюрную коляску.

Огромное количество машин на улицах поначалу пугало непривычных англичан, но первый испуг быстро прошел, уступая место едва ли не детскому неуемному любопытству. Джулия с Самантой и тем более Тони предпочитали Центральный парк, где можно было забыть, что вы находитесь в центре величайшего города Соединенных Штатов. Зеленые лужайки и пруды с сонно покачивающимися на волнах лодками напоминали им о любимом Лондоне, а веселый смех — о беззаботно проведенных в нем годах. Одним словом, Бенедикту пришлось бродить по пустынным тихим залам Музея современных искусств в гордом одиночестве.

На четвертый день уставшие, но довольные все четверо снова опустились в мягкие кресла самолета, который понес их к Западному побережью и совершенно иному образу жизни.

Глава 8

Март в Калифорнии — чудесное время года.

Как утверждают местные жители, весна и осень здесь изумительны и наиболее благоприятны для визитов. Воздух свеж, дни и ночи безветренны, сады благоухают ароматами восхитительных южных растений, а море, небесно-синее и теплое, как парное молоко, ласково манит к себе. На горизонте оно сливается с небом, образуя единую, необъятную голубую гладь, так радующую неискушенный глаз.

Дом, в котором поселились семья Барлоу и Джулия Кеннеди, фасадом выходил к Тихому океану, и нескончаемый плеск волн стал постоянным музыкальным фоном их праздников и будней. От дома к белоснежному песчаному пляжу вела крутая извилистая тропинка, заканчивающаяся на берегу бетонным волнорезом, вокруг которого пенились задорные водяные барашки.

Джулии все здесь казалось по-королевски роскошным и обустроенным. Их собственное жилище в пригороде небольшого уездного местечка Санта-Марта, в тридцати пяти милях от Сан-Франциско, стояло в ряду таких же чистеньких уютных домиков, выстроившихся вдоль скоростной автострады. Одноэтажное, с покатой крышей и окруженное со всех сторон открытой верандой, оно было обставлено разноцветной бамбуковой мебелью и восточными безделушками. Из крохотного внутреннего дворика открывался вид на море и плавно покачивающиеся на волнах сказочно красивые яхты, так что обедали и ужинали всегда там.

До начала лекций в университете Санта-Марты оставалось несколько дней, и Бенедикт с удовольствием свозил свое семейство и Джулию в Сан-Франциско, богатый памятниками истории и современности. Для Тони взяли напрокат удобную детскую коляску, которая, помимо всего прочего, еще и идеально вмещалась в «кадиллак» Бена, поэтому никому не приходилось носить ребенка на руках. Что ни говори, а удовольствие это не из приятных!

Когда же Бен приступил к своим обязанностям, девушки большую часть времени проводили на пляже, вдали от шума оживленных улиц и повседневной суеты. Купались, загорали, впитывая каждый лучик щедрого калифорнийского солнца. Всю работу по дому вместо них выполняла приятная пожилая женщина, миссис Спаркс. Жила она недалеко, в Санта-Марте, и с радостью приглядывала за Тони. Ее собственные дети давно выросли и разлетелись кто куда, и маленький сынишка Саманты стал для нее единственной отрадой в жизни. Тони и сам привязался к заботливой женщине и даже начинал плакать, когда его брала на руки Джулия. Купание и кормление — то, что изначально предполагалось делать ей, — превратилось для обоих в садистскую пытку, так что уже к концу первой недели девушка почувствовала себя лишней и чуть ли не мошенницей. Она едва прикасалась к Тони, изредка присматривая за ним по вечерам, когда молодая пара уходила на вечеринки для преподавателей университета. В свои два с половиной месяца малыш почти все время спал, просыпался и хныкал только проголодавшись и прослыл в округе замечательным ребенком. Саманта, явно наслаждаясь ролью матери, все делала для него сама, а благодаря присутствию миссис Спаркс, помощь Джулии и подавно становилась ненужной. Одним словом, отдыхая однажды вечером на веранде после восхитительного ужина, приготовленного миссис Спаркс, она серьезно обратилась к подруге:

— Саманта, я все больше и больше убеждаюсь, что ты заманила меня сюда обманным путем. Вы мне платите, кормите, а я ничего не делаю. Пора прекратить это безобразие, я чувствую себя нахлебницей.

На что Саманта чуть не лопнула от смеха.

— Джулия! — задыхалась она. — Боже мой, какая ты честная! Подумать только, она, видите ли, ничего не делает! Господи, да без тебя я бы умерла от скуки. Неужели ты не понимаешь, мне не с кем было бы даже поговорить!

— Да, но… Ты быстро обросла бы новыми друзьями, познакомилась с соседями, ходили бы друг к другу в гости… Ну что я здесь делаю? Изредка кормлю да купаю Тони? Невелика задача, ты справилась бы и без меня. — Девушка задумчиво прикусила губу. — Я понимаю, тебе хочется быть свободной как вольный ветер, но, сама посуди, ты же никуда не ходишь, боишься оставить его и на секунду.

Саманта виновато улыбнулась:

— Понимаешь, Джулия, я и не представляла, как приятно ухаживать за собственным ребенком. Если честно, я пригласила тебя, думая, что быть матерью утомительно и невыносимо скучно. А оказалось все наоборот!

— Что же мне теперь делать? — вздохнула та.

— А ничего. Отдыхай, поправляйся и наслаждайся жизнью. — И, не давая подруге возразить, Саманта затараторила дальше: — Послушай, почему бы тебе как-нибудь не съездить в Сан-Франциско? Когда Бен возил нас, мы почти ничего не успели посмотреть, ведь так? А я прекрасно справлюсь и одна, ты сама сказала. Уверена, город тебе понравится, да и от нас отдохнешь, поезжай.