Опасное очарование - Страница 32

— Не знаю. — Джулия сосредоточенно терла лоб. — Получается, что отдыхаю я, хотя должна бы ты. Мне как-то неловко.

— Перестань. Радуйся, что наконец-то пропадают эти ужасные синяки под глазами и ты обретаешь человеческий вид. Поездка явно идет тебе на пользу. Благодари свою добрую подругу.

— Конечно, ты права, я действительно ожила, отдохнула и душевно, и физически, но все же чувствую себя виноватой.

— Напрасно. Я предельно счастлива и рада, что ты согласилась составить мне компанию.

Джулия улыбнулась, благодарно пожимая подруге руку:

— Спасибо, что бы я без тебя делала?

— Вот уж не знаю, — пошутила та, и на этом разговор окончился, однако настоящие проблемы только начинались.

Вечером Бен вернулся с работы взволнованный и напряженный. Джулия вежливо оставила его наедине с Самантой, полагая, что что-то неладно в университете и им надо поговорить. Лишь позже, после плотного ужина, когда Бенедикт отправился к себе в кабинет готовиться к следующей лекции, его жена поведала подруге о случившемся.

— Знаешь, сегодня Бен виделся с Мануэлем Кортезом, — неохотно начала она, злясь на себя за то, что вновь пришлось вслух упомянуть это имя.

— С Мануэлем? — недоверчиво переспросила Джулия. — Но как… я думала, что он незнаком с ним.

— Был незнаком. Раньше он знал Кортеза только понаслышке, а недавно разговорился о нем с коллегами по работе, расхваливал его необыкновенное лицо. Помнишь, он и перед нами им восхищался?

Джулия кивнула.

— Так вот, недавно… — Саманта тяжело вздохнула. — В общем, один из преподавателей дружит с братом Мануэля — Филиппом, он организовал им встречу как раз сегодня, думал, что Филипп придет один, а он заявился… Догадываешься, с кем?

— Значит, Мануэль вернулся в Штаты. — Сказанные предельно тихо слова потонули в плеске волн, и Саманта их не расслышала.

— Бенедикт был ошарашен, — невинно продолжала она. — Он всегда считал Мануэля эдаким злобным великаном-людоедом, а тот оказался очень милым. Мой муж весь вечер пел ему дифирамбы, и в результате Мануэль согласился позировать для него у себя дома. Бен уже размечтался, что выставит его портрет на следующем вернисаже. — Саманта широко развела руками. — Я должна была тебе сказать. Нет смысла притворяться, что ничего не произошло, ты бы догадалась.

— Конечно. — Джулия горько вздохнула. — Если честно, я чувствую себя хуже некуда.

— Но почему? Тебе-то не обязательно с ним видеться. Бог мой, Калифорния — огромный штат, а Кортез живет в Монтерее, а не в Сан-Франциско. Шансов случайно встретиться — ноль, я тебя уверяю. А не сказать тебе, куда ездит Бен, я не могла. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Я не об этом, — перебила Джулия. — Что, если он узнает, что я здесь? Он, чего доброго, подумает, что я его преследую. — Она удрученно склонила голову, что окончательно вывело из себя Саманту.

— Бред сумасшедшего! — зло крикнула она. — Когда мы уезжали, он был в Англии и собирался в продолжительное турне по Южной Америке, а не сразу домой. Вот все, что нам было известно! В любом случае ты же не знала, где он живет.

— Он говорил, что живет в Калифорнии, — едва не плача возразила Джулия. — Но, Саманта, честное слово, я и не надеялась встретить его здесь и приехала не за ним.

— Знаю, милая, знаю. Бенедикт не скажет о тебе, не беспокойся. Но его мы тоже должны понять. Это уникальная возможность, от которой глупо отказываться.

Джулия примирительно заулыбалась:

— Извини. Я просто расстроилась. Больше не буду обременять вас своими проблемами.

— Глупышка. — Саманта легонько тряхнула подругу за плечи. — Послушай меня, поезжай завтра в Сан-Франциско и забудь ты своего Мануэля.

Джулия так и сделала — по крайней мере то, что касается поездки.

На следующий день утром по пути в университет Бен подбросил ее до города, высадил в самом центре, а сам отправился за профессиональными журналами, которые нельзя было достать в Санта-Марте. Обратно девушка решила вернуться самостоятельно, поэтому, оставив Бена, смело отправилась изучать окрестности.

Бездарно потратив полчаса в порту, Джулия наткнулась на канатную дорогу, ведущую в Рыбацкую пристань. «Хоть какое-то развлечение», — подумала она, забираясь в качающуюся кабинку.

Вскоре внизу показалась пленительная гавань с маленькими аккуратными лодочками, которые качались у самого берега, маня запрыгнуть в них и уплыть далеко-далеко в открытый океан, прочь от безжалостной реальности, настигавшей на каждом шагу. Но, как все хорошее, недолгое путешествие подошло к концу, заставляя девушку снова раскрывать путеводитель и размышлять о том, куда бы податься. Яркие магазинчики с заморскими сувенирами ее не привлекали. Оживленный портовый район Окленд-бридж тоже. Джулия свернула в одну из малоизвестных улочек и побрела по ней вверх от доков. За многие годы существования цивилизации эта часть Сан-Франциско почти не изменилась. Со всех сторон девушку окружали крохотные полутемные бары, скромные гостиницы для рыбаков и бедных путешественников, тесные кофейни и товарные склады. Она уже было повернула обратно к центру, не находя ничего интересного в этой нищете, как ее взгляд наткнулся на красивейшие, идеально отполированные сотнями ног ступеньки, ведущие к такому же старому, но не лишенному шарма зданию. Размытая дождями табличка над входом гласила, что оно принадлежит Морскому мемориальному госпиталю. Джулия улыбнулась. Ей в голову вдруг пришла неожиданная мысль: «А что, если оно стоит здесь со времен „Золотой лихорадки“ середины девятнадцатого века, когда скитальцы со всего света хлынули в Америку в поисках земли и счастья?» Мечтательно подняв глаза, она заметила в дверях темную фигуру монашки. Женщина беспокойно озиралась по сторонам, будто выискивая кого-то. Увидев Джулию, она изрядно удивилась. Туристы обычно не появлялись в этой части города.