Опасное очарование - Страница 34

Джулия честно призналась, что не в настроении смотреть достопримечательности.

— Так я приду завтра? — возвращаясь к оставленной теме, спросила она.

— С радостью буду ждать вас мисс… мисс…

— Кеннеди, Джулия Кеннеди.

— Очень приятно, я сестра Морган. Спросите меня завтра, когда придете. Я здесь с раннего утра и до позднего вечера. — Она пожала девушке руку. — До свидания, Джулия. Не возражаете, если я буду называть вас Джулия?

— Конечно нет. До свидания.

Попрощавшись, Джулия вышла на улицу. Шагая вдоль тротуара обратно в порт, она думала о польском моряке. Как приятно чувствовать, что ты кому-то нужен! Однако, оказавшись в такси, девушка засомневалась, не погорячилась ли она? Что, если именно завтра Саманта попросит ее посидеть с Тони, что, если будет против такого поспешного, а главное, единоличного решения? Сестра Морган, естественно, не знает, где она живет, и не сможет выйти на нее, если она не объявится завтра, но Джулия решила, что сама обязательно найдет способ и возможности зайти в госпиталь еще раз. Что-то необъяснимо влекло ее туда, сопротивляться не было ни сил, ни желания.

Как Джулия и предполагала, Саманта восприняла новость без восторга. Внимательно выслушав рассказ подруги, она яростно набросилась на нее:

— Зачем ты наобещала, что придешь, кто тебя за язык тянул? Господи! Ему сделают операцию, вылечат, тебе-то что там делать?

— Он не может даже поговорить с врачами. Если ему что-то нужно, приходится объясняться знаками. Любой на моем месте поступил бы так же.

— Только не говори мне, что во всем Сан-Франциско не нашлось человека, говорящего по-немецки. Это абсурд, — не сдавалась Саманта.

— Я этого и не говорю. Медсестры там трудятся как пчелки. Палаты переполнены больными, медперсонала не хватает. У них нет времени на поиски профессионального переводчика. Если ты не возражаешь, я пойду, хорошо? У тебя ведь нет никаких конкретных планов, а мне необходимо занять себя чем-то, ты же сама вчера говорила.

— Хорошо, иди. — Саманта нехотя признала поражение. — Но не жалуйся потом и не говори, что я тебя не предупреждала, если эта сестра Морган запряжет тебя кормить его с ложечки и выносить судно. По тому, как ты настаиваешь, они заподозрят, что тебе безнадежно нечего делать.

— Боишься, что устроят мне трудотерапию? — хихикнула Джулия.

— Вот именно, — кивнула Саманта, зажигая сигарету. — А кстати, как ты намерена добраться до города? Бен не сможет подвезти тебя. Он… вообще-то он завтра едет в Монтерей.

— К Мануэлю? — У Джулии пересохло в горле.

— Да, все решилось только сегодня. У Мануэля выдался относительно свободный денек. Он с Клодом Кристианом… Ты слышала о нем? Известный поэт-лирик. Так вот, они сотрудничают в работе над новым мюзиклом, Мануэль пишет музыку, а Клод — слова. Ты меня слушаешь?

— Во все уши, — угрюмо проворчала Джулия. — Что дальше?

— Ах да, они пригласили Бена к себе. Он сделает наброски Мануэля в рабочей обстановке, это идеальный фон для портрета.

— Да, идеальный, — эхом отозвалась Джулия.

— Так как ты поедешь в Сан-Франциско?

— Возьму такси. Уеду часов в восемь, а к двенадцати вернусь.

— Не торопись, — разрешила Саманта, затягиваясь. — За Тони не беспокойся, я буду дома весь день, а кроме него, у меня нет других забот. Пообедай где-нибудь в городе, развлекись, а потом спокойно возвращайся и делай что душе угодно.

Джулия порывисто обняла подругу:

— Спасибо, Саманта, ты такая добрая. Спасибо.

— Да, да, я такая, — пошутила та, прижимая Джулию к себе.

А вечером во время ужина тема Мануэля Кортеза всплыла снова. Бенедикт случайно упомянул о завтрашней поездке в Монтерей, и жена чуть не съела его глазами. Заметив их молчаливую перебранку, Джулия вспылила:

— Ради всего святого! Перестаньте относиться ко мне как к фарфоровой статуэтке, я не разобьюсь. Ведите себя естественно, если хотите говорить о Кортезе — говорите. Я понимаю, Бен, эта тема занимает тебя больше всего на свете. Я не хочу, чтобы ты сдерживал себя. Тебе не пришлось, если бы меня здесь не было, молчать, вот и не надо. Рассказывай, мне правда интересно. Честное слово!

Бен обиженно хмыкнул, однако продолжал:

— Так вот, я уеду утром и к обеду уже вернусь. Думаю, его дом будет не трудно найти. И подъездная аллея, как мне объяснили, ведет от шоссе прямо к воротам. Все виллы в том районе носят оригинальные названия. Его, например, называется «Гордость Сицилии» — интригующе, да?

— Еще бы, — пропела Саманта, и в ее голосе зазвучали саркастические нотки — или Джулии показалось?

Когда девушка уже уходила спать, Бен все еще продолжал восхищаться Мануэлем. Именно певец, его смуглое испанское лицо и огненный взгляд разбудили в художнике воображение, подсказали новые идеи. Осенняя выставка будет посвящена теме корриды: разъяренные быки, красные плащи, аплодисменты и гордый профиль победителя… Дальше она не слушала. Заперев дверь и раздевшись, Джулия легла в постель, но не заснула. Прекрасный образ Мануэля Кортеза вновь и вновь всплывал перед глазами, навсегда отпечатавшись в памяти, и девушка не хотела, чтобы он растворился в ночи.

Проснувшись рано утром, она оделась в широкие темно-синие брюки вроде тех, что носят моряки, и белую летящую блузу. Подсознательно она выбирала нарядные вещи, будто отправлялась на встречу с судьбой. Накинув на плечи теплую шерстяную кофту, Джулия тихо выскользнула из дома и села в такси.

В серой утренней дымке Морской мемориальный госпиталь выглядел холодным и полностью необитаемым. Легкий туман, поднимающийся из гавани, неприятным холодом окутывал ноги, и Джулия, не задерживаясь, вошла внутрь.